Механик и все-все-все - Страница 144

144

От этих воспоминаний защемило сердце и захотелось заплакать. Держись, Катерина, держись, — мысленно успокаивала я себя. — Не давая себе раскиснуть. Нельзя.

— Заходи. Располагайся, — широким жестом пригласил он меня в дом, открывая большим ключом дверь. — Ты устраивайся, а я сейчас на стол накрою.

Правда сам Маркус заходить повременил и, достав спички начал зажигать газовые фонари, укрепленные в невысоких столбах вокруг дома. Словно огненные лепестки раскрывалось пламя под стеклянными плафонами, ярко озаряя пространство далеко вокруг сторожки и рисуя на снегу причудливые тени.

— Чего стоишь? — подтолкнул он меня в спину, вернувшись к двери. — Не загораживай проход.

Дом старого друга состоял из нескольких комнат. Прихожая, налево кухня с маленькой печкой, направо ванная комната, а прямо гостиная, она же спальня и личный кабинет. На полу плетеный палас, вдоль стен шкафы и полки для книг, посуды и предметов домашнего обихода, несколько стульев и раскладной диван в углу. Два окна были наглухо закрыты крепкими ставнями.

Маркус снял шапку и дубленку, небрежно кинув их на вешалку в прихожей, сапоги, облепленные снегом, поставил там же. Он остался в темных черных штанах, вязанном полосатом свитере с высокой горловиной и шерстяных носках с грубыми заплатами на пятках. Только в свете ламп я увидела, что его некогда черные волосы обильно покрыты сединой, а возле глаз залегли глубокие морщинки.

Я тоже сняла верхнюю одежду и нерешительно прошла в комнату. Небрежно разбросанные вещи, немытая посуда с остатками вчерашней еды, пыль и паутина по углам свидетельствовали о холостяцком образе жизни.

— Ты чай будешь? — послышался приглушенный голос из кухни.

Там что-то грюкало, стучало, слышался звон посуды и шум воды.

— Буду!

Я присела на край стула и чинно сложила руки на коленях, хотя хотелось орать во весь голос от радости и кружиться по комнате. Такого подарка от судьбы я не ожидала. Маркус для меня очень близкий человек. Я всегда относилась к нему, как к родному дяде и вот мы нежданно-негаданно встретились.

— Я не ждал гостей, — бурчал из кухни Маркус, стуча посудой, — поэтому к чаю есть только печенье.

Голос был виноватым, будто бы я его обвиняла.

— Несите все, я сегодня осталась без ужина!

Вскипел чайник и, вскоре гремя чашками и блюдцами, Маркус занес в зал большой поднос. Гулко водрузил его на стол, смел в горку грязную посуду и унес ее на кухню.

Я разлила дымящийся паром ароматный чай по кружкам и теперь с интересом рассматривала печенье, сиротливо притаившееся в глубокой розетке. Оно было серого цвета с подозрительными черными вкраплениями.

Маркус подпер щеку и с умилением наблюдал, как я подношу печенюшку ко рту. Только я укусила, послышался хруст и противный звук крошения.

— Печенье юбилейное! Вчера исполнилось пятьдесят лет. Поздравляем! — С нескрываемым весельем сказал он, наблюдая, как я с испуганными, округлившимися глазами, наклонив голову, набок пытаюсь прожевать откушенный кусочек.

Было ощущение, что у меня откололся зуб, и я жую песок вперемешку с зубной крошкой. Наконец-то я все проглотила и, запив большим глотком горячего чая, успокоилась, поняв, что зуб в целости и хрустел не он.

— Весьма специфический вкус. А вы его точно для гостей держите?

Я отложила надкушенное печенье подальше, стараясь даже не смотреть в его сторону.

— И для них тоже, — по-доброму улыбнулся он. — Ты так выросла. Стала настоящей красавицей.

— Это вы про мою чудесную шапку с бубоном?

Щеки у меня запылали от неожиданной похвалы, и я привычно отшутилась, стараясь скрыть смущение.

— О-о-о, да. Я когда тебя со стороны увидел, подумал, что это двуглавое чудовище по кладбищу ходит. Даже не узнал сразу.

— Да, это была я.

— Кать, — неожиданно серьезно сказал он, грустно глядя мне в лицо, — прости меня за то, что не остался с тобой… Тогда.

Он имел в виду похороны деда.

— Дядя Маркус, почему вы извиняетесь? Вы же пришли и те несколько минут, пока вы были рядом, придали мне очень много сил. Спасибо вам, — я проглотила подкативший к горлу колючий комок, с трудом сдерживая навернувшиеся слезы. — Только не извиняйтесь больше. Ладно?

— Не буду, — и маг по-отечески пригладил мне волосы. — Расскажи, как поживаешь.

Лучше бы он извинялся. Так не хочется ему врать.

— В последнее время чересчур активно. Все чаще об отпуске подумываю.

Вечном, — мрачно добавила я про себя.

— Ты все там же в Конторе у Владлена работаешь?

— Да. Угораздило попасть, теперь не знаю, как бы уволиться.

— А ты напиши заявление об увольнении, да и подложи ему незаметно на подпись, — коварно предложил прозорливый маг.

— А если увидит?

— Ты думаешь, он все документы читает? Я Владлена побольше тебя знаю. Заговори ему зубы, он и подмахнет не глядя.

— Ну, вы и хитрун!

Его идея пришлась мне по вкусу, найдя отклик в моем коварном сердце.

— А как вы-то здесь оказались?

— Сам не знаю, — зло хмыкнул он, вспоминая что-то личное. — Восемь лет назад судьба свела меня с Алдаром Элишем. Он и предложил мне эту работу.

— Сторожем на кладбище? И вы так легко согласились?

— Поверь, когда перед твоим носом захлопываются двери и старые друзья отказываются пожать руку особо не приходиться выбирать.

— А мы? — я не смогла скрыть обиду. — Как же мы? Почему вы не сказали нам?

— Не обижайся, девочка, — Маркус ласково улыбнулся, на миг помолодев. — Вы слишком много для меня сделали, чтобы быть для вас обузой.

144