Механик и все-все-все - Страница 212

212

— Я понимаю, — пристыжено побурчала я ему в рубашку. — Вы меня простите, что я доставляю вам столько хлопот, просто, мне больше не к кому обратиться.

— Эх ты, горюшко ты мое… — вздохнул он. — Слушай меня внимательно. В твою сумку я положил пакет с особым лекарством. Я не знаю какое тебе назначат лечение и какими лекарствами будут пичкать. Если почувствуешь, что тебе стало хуже после какого-нибудь препарата или его прием будет вызывать подозрение, прими одну таблетку из моего пакета. Ее необходимо съесть, тщательно прожевав и не запивать водой. Эта таблетка нейтрализует любые препараты, введенные в организм.

— Разве такие бывают?

Я не смогла скрыть своего удивления, и моя реакция очень польстила Шеверову. На лице мужчины расцвела полная гордости лукавая улыбка.

— Не только механики могут похвастаться новыми открытиями и изобретениями. Эта разработка моего близкого друга фармацевта и ее презентация назначена на Новый год, поэтому о ней знает только ограниченный круг людей.

— Не перестану повторять — у вас очень хорошие друзья.

— И очень ехидные подопечные, — передразнил он меня и мы рассмеялись. Правда немного напряженно и неискренне.

— Скажите, Багир, чего мне следует ожидать от Цорна?

— Он умен, хитер, ради достижения своей цели пойдет на все. Циничен и беспринципен, понятие жалости и человеческого сострадания ему не знакомы. Кать… его царь, бог, жена и любовница — наука. Не делай такие страшные глаза, — мягко одернул меня Шеверов, — я даю тебе его чистую не завуалированную характеристику, а не то что он представляет из себя в глазах широкой публики. Я знаю Арнса не понаслышке, но заявку от моей клиники на твое лечение он принял сразу. Так что в разговоре с ним можешь смело говорить, что я твой лечащий врач. Его весьма заинтересовала твоя необычная болезнь. Не удивлюсь, если он тоже с такой не сталкивался и буду искренне рад, если он сможет тебе помочь. Только я тебя очень прошу — сделай так, чтобы он не захотел разобрать тебя по кусочкам.

— Я постараюсь. Скажите, а как у вас получилось так быстро добиться ответа на заявку?

— У Арнса в городе есть главный офис, так что вопрос своевременности доставки информации и обеспечения комфортного пребывания пациентов в больницу входит в обязанности его организации. Кстати, машина за тобой приедет, — он глянул на часы, подсчитывая время, — через двадцать минут. Она отвезет тебя в порт, где тебя уже будет ждать каюта на корабле и если на море будет хорошая погода, через час-полтора ты окажешься на острове Туманов. У Арнса есть свой собственный корабль, к тому же на остров каждый день ходит общественный транспорт — городская мэрия возит всех желающих посетить целебные источники. Он приходит в десять утра, а отходит в пять вечера. Если что, будешь знать, как уйти с острова. Ну а теперь самое главное, — и доктор красноречиво глянул на медальон, выбившийся из-под теплого свитера. — Ты готова?

— Да… То есть нет! Подождите, я сейчас настроюсь.

У меня тут же вспотели ладони и мелко задрожали руки. Стало тяжело дышать, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. Было очень страшно, и я отчетливо понимала, что не готова.

— Давай я сниму? — понимающе предложил Шеверов, видя как тяжело мне это сделать.

— Нет! Я сама.

Я несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула и, зажмурившись, одним резким движение сдернула с шеи цепочку.

Стены комнаты отразили короткий крик, полный боли и отчаянья. Я лежала, скрючившись, на кушетке и хватала ртом воздух. По лицу не прикасающимся потоком бежали слезы. Я не знала, что это будет ТАК больно! Не знала… Казалось, в животе находится огненный осьминог, который сдавливает своими щупальцами с присосками все внутренности. В первые минуты я, не переставая, выла, до крови закусив губу. Потом Шеверов сделал мне несколько уколов и боль постепенно притупилась, но не ушла.

— Ты как? — спросил он, деловито осматривая глаза и вымеряя пульс.

— Я знала, что я дура, но чтобы настолько… — выдохнула я, осторожно облокачиваясь о стену. — Это будет невероятно долгая поездка и, похоже, мне придется забыть, что такое такт.

— Хочется материться? — усмехнулся все понимающий доктор.

— Страшно. И чем больше я двигаюсь, тем больше вспоминаю нецензурных слов.

Я чуть повернула голову, и взгляд остановился на книжном шкафу, стеклянные дверцы которого отражали мое лицо: бледное, с заострившимися чертами, искореженное злобой. Болезнь сильно меняет, не добавляя красоты и очарования. Мои почерневшие и остекленевшие глаза напугали даже Шеверова, вон как взгляд отводит.

Я специально растянула губы в ухмылке, еще больше усугубив и без того пугающий вид. Во мне внезапно проснулось такое чувство злости и ненависти, что даже жуткая боль отступила на второй план.

В дверь деликатно постучали и в кабинет Шеверова заглянула его помощница.

— Багир, приехала машина от доктора Цорна.

Мы с другом молча переглянулись и его взгляд сказал все, что чувствовало его доброе и любящее сердце, лучше, чем самые красивые и высокопарные слова.

— Постарайся вернуться живой.

— Я постараюсь.

Обратной дороги нет…

О борт небольшого белоснежного корабля бились пенные волны холодного моря. Порывы ледяного ветра доносили соленые морские капли, оседающие серебряной крошкой на волосах и одежде.

Остров Туманов казался видением из далеких кошмаров. Среди белесых сгустков тумана, бескрайним покрывалом, укутавшим остров, то и дело проглядывал темный каменистый берег. Подводные рифы, раскиданные вдоль прибрежной линии, словно невиданные морские чудовища, ощетинили свои острые и смертельно опасные верхушки — зубы, ожидая нерасторопную жертву. Высоко в небе над головой прокричала одинокая чайка. К острову Туманов осталось плыть меньше десяти минут.

212