Механик и все-все-все - Страница 248

248

— Золушка, останься с девушкой! — кинул на ходу Кузьмич и вместе с Шэйном и Мачехой поспешил на поиски.

Вскоре на каменистой площадке перед входом в пещеры не осталось никого, кроме меня и Георгия. Вопреки моим ожиданиям он не выглядел раздосадованным или обидевшимся, что его не взяли, а оставили нянчиться со штатским. Наоборот, рудокоп приветливо улыбнулся, сел рядом со мной на камень и, забив трубку новым табаком, блаженно запыхтел.

— Расскажите мне об этом Левше, — попросила я мужчину и он охотно согласился.

— Мужик, как мужик, простой… незаметный даже какой-то. От компании никогда не отказывался, но и свое общество не навязывал. К нам в бригаду пришел два года назад, как раз к лету. Работу свою выполнял хорошо, претензий ни у кого не было. Напарник его Артемка Рядов — хороший парень, добрый, у него все люди хорошие… может, поэтому не понял, что за гнида с ним работает. А… — понуро махнул он рукой, — мы все не поняли.

— А Левша — это у него такое прозвище или фамилия?

Золушка рассмеялся, как будто я спросила самую большую глупость в мире. Обижаться на это было по-детски, и я просто подождала пока пройдет приступ смеха.

— Конечно же, прозвище, — утирая слезы от смеха, наконец, ответил рудокоп. — Он же один на всю бригаду левша.

— Георгий, я не пойму… Как он смог один добыть столько руды? И когда? Разве это возможно?

— Генка мужик сильный, при желании и должном умении можно и ночью работать, но только сюда ж доехать нужно… — Золушка и сам до конца не мог понять, растерянно разводя ручищами. — Если б кто на моей ласточке без разрешения катался, я б первый узнал. Не по воздуху же он летал.

— Бери ниже — по болоту ездил, — раздался позади нас надменный, чуть хрипловатый голос.

Мы подскочили, как ужаленные и обернулись. В паре метров от нас стоял мужчина вполне обычной ничем особо непримечательной внешности. Среднее телосложение, средний рост, простое совершенно незапоминающееся лицо. Такого человека очень трудно запомнить. Память напрочь отказывается фиксировать водянистые, почти бесцветные глаза, тонкие губы и белобрысые брови в цвет волос. Все это сливалось в одну картину, ускользающую из сознания. В руках Левша держал тонкую опасно переливающуюся черным цветом большую сеть. Это была ловчая — одно из немногих опасных оружий, придуманных магами. Ловчая уже лет с десять находилась в списке запрещенных префектурой предметов. За ее приобретение, хранение и использование предусматривалось суровое наказание вплоть до двадцати пятилетнего заключения. Впрочем, этот факт не мешал Левше наигранно небрежно выставлять ее напоказ перед нами. Ловчая сеть могла увеличиваться практически до любых размеров (на дом не накинешь, но пять человек накроет легко) и также сжиматься до маленького лоскутка. А теперь представьте, что останется оттого, кто в этот момент будет находиться внутри? Ровненькие, идеально нарезанные кусочки. Нити ловчей режут любые поверхности и подчиняются приказу хозяина.

— Вижу, вы тоже оценили качества моей игрушки, — вкрадчиво начал он, — так, что давайте не строить из себя героев и будем вести себя, как разумные люди. Девушка, завяжите Георгию руки. За спиной, будьте любезны.

Он кинул мне в ноги толстый эластичный шнурок со специальным фиксатором. Разорвать, разрезать, разгрызть, сломать замок или попытаться высвободить руки из него невозможно. Фиксатор открывается только специальным ключом. Левша подготовился основательно.

Крайне не хотелось подчиняться его, пока еще вежливым просьбам, но и строить из себя, как он сказал — героев тоже было глупо. По тому, как легко и привычно мужчина держал ловчую было видно, что обращение с ней ему не в новинку. Оставалась только надеется на помощь и молиться, чтобы она успела вовремя.

— Не стесняйтесь, девушка, затягивайте туже, — все еще любезно, но со стальными нотками в голосе настаивал Левша. — Вот и отлично.

Виновато бросая испуганный взгляд на Георгия, я встала рядом с ним, с замиранием сердца ожидая, что будет дальше.

— Ну, ты и сволочь, — сквозь зубы, зло процедил Истеров, не скрывая своего отношения к бывшему сослуживцу.

— Ничего личного, дружище, каждый сам за себя, — равнодушно пожал плечами Левша. — Я не собираюсь всю жизнь, как крот рыться в этой чертовой земле и травиться газом.

— Значит, легкой жизни захотелось?

— Не тебе меня судить! — неожиданно взорвался мужчина, но тут же взял себя в руки. — Я нашел тех, кто поможет мне обеспечить себе достойное существование.

— Ценою других жизней, — не удержалась я. Слова вылетели быстрее, чем я успела их додумать.

— Не надо столько патетики, девушка, все мы эгоисты и думаем в первую очередь о себе, — назидательно, как ребенку, ответил он. — Господин Верковен совал свой нос куда не следует, вот и довел себя до смерти. Вы, между прочим, тоже. А теперь пойдемте, у нас мало времени.

— Чего ты хочешь?

Рудокоп шагнул вперед, закрывая меня спиной. Он пытался потянуть время.

— Ты дурака-то из себя не строй, — осуждающе покачал головой Левша. — Наши успели далеко уйти и нескоро вернутся. Ваш молодой человек — умный юноша, — переключился на меня мужчина. — Мне и так было нелегко пустить их по ложному следу. В принципе, я вернулся из-за вас, девушка. Этот юноша так настойчив, что придется страховаться.

— Я похожа на страхового агента?

Моя мрачная ирония вызвала на его лице широкую улыбку. Неприятную и скользкую.

— Вы похожи на гарант моей безопасности, а теперь идите в-оо-н за те большие валуны и не оглядывайтесь.

248